Смирнов Анатолий Леонидович
24.03.1952-13.09.1984
Орден Красной Звезды, орден Ленина (посмертно).
род. г.Саратов
Афганистан, пп 51932
Майор, начальник штаба батальона
СМИРНОВ Анатолий Леонидович родился 24 марта 1952 г. в городе Саратове. В Вооруженные Силы СССР призван 30 июля 1970 г. военным комиссариатом Саратовского района. Окончил Бакинское высшее общевойсковое командное училище.
В Республике Афганистан с 23 ноября 1983 г., войсковая часть пп 51932.
13 сентября 1984 г. в районе провинции Каписа, при проведении Панджшерской боевой операции, во время выдвижения на командный пункт роты, А. Л. Смирнов обнаружил заходящих в тыл мятежников.
Группа завязала бой. А.Л. Смирнов, получив ранение в ногу и брюшную полость, был захвачен мятежниками. После разгрома банды было найдено его тело. А. Л. Смирнов принял смерть от зверских пыток душманов.
За мужество и отвагу награжден орденом Красной Звезды и орденом Ленина (посмертно).
Похоронен на кладбище поселка Соколовый Саратовского района.
СМИРНОВ АНАТОЛИЙ
По велению долга, по зову сердца. Давно остыл ужин. В который раз уже Люба взглянула на часы. Скоро одиннадцать, а мужа все нет. С утра до вечера Анатолий на службе: то на учениях, то в роте допоздна задерживается. Минул пятый год их совместной жизни, а жена все никак не может привыкнуть к ней, беспокойной и хлопотной.
В детской кроватке заворочался Антошка, и Люба на цыпочках подошла к нему. Нет, не проснулся. Пошевелил во сне ручонками и затих. Склонившись над кроваткой, она стала вспоминать биографию мужа.
...Анатолия судьба бросала с отцом по военным гарнизонам. Рассказов у Леонида Васильевича было не счесть, один другого интересней, и все о его друзьях-летчиках или техниках, об их мужестве и подвигах, которые захватывали мальчишеское воображение.
Анатолий, забывая об играх, крутился среди солдат, ожидал их возвращения с учебных заданий, слушал рассказы. Иногда они брали его на стрельбы.
— А ну, попробуй. Может, тоже когда-нибудь солдатом станешь, — наставительно говорил сержант, — солдат, браток, должность красивая и для мужчин пока обязательная.
Это в самом деле было красиво и немножко тревожно, даже страшновато: целиться из автомата в мишень или с замиранием сердца притрагиваться ладошками к телу снаряда или бомбы, обезвреженных солдатами.
Так и рос Анатолий с мечтой стать военным. Годы проскочили незаметно. И вот он курсант Минского суворовского училища.
Учеба оказалась нелегкой. В ночь-полночь поднимали суворовцев учебные тревоги, в мороз и метели уводили их с полной выкладкой за спиной на полигон и учебные поля, бросали в неуютные, мерзлые щели окопов, набивали мозоли на непривычных к саперной лопате ладонях. И все же в этом круговороте Анатолий каким-то боковым зрением, не сознавая даже того, неотступно наблюдал за командиром взвода —первым офицером, которого он видел не в городской толпе и не в парадной колонне.
Анатолий Смирнов ставил себя мысленно рядом с командиром взвода и спрашивал, а смог бы он так, и не всегда отвечал себе «да». Но стремился во всем быть похожим на командира.
В семье и в суворовском училище были заложены те зерна, которые потом дали положительные всходы. Именно тогда в его записной книжке появилось стихотворение:
С детства я жизнь эту знаю,
Служит отец мне примером,
Высшею честью считаю
В армии быть офицером.
Там же было написано первое сочинение Анатолия на тему: «Человек, с которого я беру пример, — мой отец».
...На плечах Анатолия Смирнова уже офицерские погоны. Успешно окончив Бакинское высшее командное общевойсковое военное училище имени Верховного Совета Азербайджанской ССР, он выдержал первое испытание на стойкость своей мечты. Теперь впереди у него трудности посложнее — проверка каждым днем армейской службы на морально-боевую стойкость.
...Люба задремала, а капитан Смирнов, вошедший неслышно, возник перед ней как из сновидения. «Наконец-то...» — не сказала, просияла любящими глазами, прощая сразу и томительные часы ожидания, и свои бесконечные хлопоты у плиты. Теперь вот он в полевой форме стоял рядом, усталый, пыльный и улыбался виновато: «Я опять заставил тебя ждать...» Муж обнял жену, а потом склонился над спящим сыном.
Много упорства, выдержки и такта пришлось проявить Любе, чтобы, как и положено жене офицера, делить с мужем трудности совместной военной жизни: переезды из гарнизона в гарнизон, обустройство, ожидания конца долгих, как ей казалось, учений. Не все бывало гладко с устройством на работу... Одно накладывалось на другое. Проза будней постоянно испытывала их любовь на прочность.
Гордость за дело, которому служил муж, — это определяло настроение боевой подруги. В этом крылась причина той житейской самоотверженности, которая свойственна женам военных.
Перед отъездом в Афганистан в Саратове состоялась встреча отца и сына. Долго и душевно они разговаривали. А на прощанье Анатолий сказал отцу:
— Приказ я выполню, если потребуется, то и ценой своей жизни. Вам за меня краснеть не придется...
Он крепко обнял отца и поцеловал. Это была их последняя встреча.
...Уазик, резко свернувший на дороге, въехал в город и вскоре остановился возле штаба. Капитан Анатолий Смирнов вышел из машины и сразу понял, что быт солдатский здесь тяжелый: городок пыльный, раскаленный воздух. Зеленого кустика не увидишь — как на чужой мертвой планете.
Вскоре Анатолий стал свидетелем боли и горя афганского народа. Увидел мать над телами погибших детей; сошедшего с ума учителя у сожженной школы и казненных тут же учеников; бензовозы и горящие скалы...
Можно ли отвернуться от этого народного горя? Пройти мимо, сказать: «Какое мне дело —ведь оно чужое?» — «Нет, — говорил себе Смирнов,-для честного человека чужим горе не бывает». И все яростнее в его груди закипала ненависть к душманам. И капитан Смирнов все зримее осознавал, что чем лучше он и его боевые товарищи исполнят свой интернациональный долг, тем в большей безопасности будет наша Родина... Если не мы, так кто же еще это сделает за нас!
Анатолий сразу же включился в боевую жизнь. После нескольких суток, проведенных на тактических учениях, мотострелки вернулись к подножию гор — в свой палаточный городок —усталые, пропыленные. Людьми, казалось, владело одно желание: напиться воды и уснуть на мягкой подушке. Но прошел час-другой, и жизнь этого гарнизона вошла в обычную колею. Старшины осматривали вычищенное и смазанное оружие, докладывали о дозаправке машин водители, пыхтела в сторонке, окутанная паром, душевая установка...
В такой обстановке умело командовал подчиненными капитан Смирнов. Высокий, легкий, он пружинисто шагал по передней линейке, выложенной каменными кругляшками, и, опережая его, от роты к роте катилось привычное «Смирно». Распрямлялись солдаты, провожая взглядом офицера. И на их посвежевших лицах была уже не печать усталости, а готовность получить новый приказ и, если нужно, вновь отправиться в горы.
Комбат попросил Анатолия Леонидовича рассказать об этом первом учебном бое. Легкими штрихами, рассыпая на листе бумаги тактические знаки, он воссоздал обстановку, объяснил, какие задачи ставил ротам, почему надо было действовать так, а не иначе. Чувствовалось: столь же аналитично, обстоятельно он готов рассказать о любом эпизоде из жизни батальона. Все это не просто продумано — пережито, потому и отложилось в сознании, памяти крупицами бесценного боевого опыта.
Рассказывали, как характеризовал Смирнова старший командир. Он хвалил Анатолия Леонидовича за умение работать с людьми, за редкий и поэтому особенно ценный дар воспитателя. Не профессиональный долг заставлял офицера искать ключи к душе солдата — внутренняя потребность. Это заметили еще в ту пору, когда Смирнова считали в части новичком. Коммунисты не раз единодушно избирали его членом партийного бюро.
И вот первый настоящий бой. Воины вовремя вышли в назначенный район, установили палатки, утеплив их, выставили посты. Штаб батальона расположился недалеко. На следующий день комбату сообщили, что к перевалу выдвигается крупная банда душманов. Охрана — танковый взвод афганской армии — просит помощи. Комбат и начштаба направили туда два пулеметных взвода.
Пулеметчики прибыли, когда душманов еще не было. Привезли завтрак. Ребята потянулись к кухне, и тут с гор ударили крупнокалиберные пулеметы и минометы. Потом душманы пошли в атаку. Они попытались вывести из строя дорогу на широком фронте.
В том месте был маленький такой кишлачок, слева — обрыв, справа, как ласточкины гнезда, прикрепились к склону горы домишки. Вдруг передняя машина загорелась. Капитан Смирнов отстреливался из автомата.
Впереди — завал, позади —завал... Под пулеметным огнем солдаты и вместе с ними Анатолий Леонидович растаскивали завалы, прикрывали боевыми машинами грузовые, выводили их из-под огня...
Сколько их было потом — скоротечных, но яростных схваток и тяжелых изнурительных боев!
Особенно памятно сражение в одной из долин. Сбивая в скоротечных схватках заслоны, мотострелки под командованием капитана Смирнова уходили все дальше в горы. Потом машины пришлось оставить и пробираться вперед по козьим тропам. Подразделения втянулись в узкое глухое ущелье. Шли осторожно: впереди разведка. Засада была укрыта незаметно.
Пулеметы ударили по разведке внезапно, и тут же на них посыпались сверху душманы — видимо, хотели захватить разведчиков живыми. Смирнов с группой солдат бросился на выручку. Товарищей отбили. Но сами попали под сильный пулеметный огонь.
По этой дороге снабжались боеприпасами, горючим и продовольствием друзья-афганцы. Командующий душманской армией бросил сюда крупные силы. Капитан Смирнов тогда шел в колонне с боеприпасами. Вскоре их встретили бандиты: подожгли первые и последние БТР и стали бить из гранатометов. На машинах стали рваться снаряды.
Анатолий Леонидович выскочил из БТР. Солдаты уже вели огонь из-под колес. А когда еще сильнее начали рваться снаряды, отошли в укрытия. Заскочили в дукан. Вдруг стена обвалилась. Смирнов увидел в стене термитный горящий снаряд.
— Назад! — скомандовал Смирнов.
Только выскочили — дукан рухнул.
Сели в машины и пошли на прорыв под пулеметным огнем. Прорвались.
И снова — дорога: узкое ущелье, крутые повороты, многоярусные афганские жилища на скалах — подходящие места для засад. Ухо держи востро…
Многочисленные письма из Афганистана. Беру одно за другим. Читаю написанные рукой Анатолия Леонидовича Смирнова строки. То ровные, спокойные, то поспешные. Строки, рассказывающие о нем самом, о товарищах, их боевых делах. Строки-размышления о патриотическом долге воина-интернационалиста, о солдатском житье-бытье, о любви к родным, жене, сыну... Их нельзя читать без волнения, потому что написаны они сердцем и кровью. За девять месяцев службы в Афганистане майор Смирнов прислал более тридцати писем. С разрешения родных и жены офицера приводим отдельные выдержки из них.
31.12.83г.
Извини, дорогая Люба, что долго не писал. С конца ноября и весь декабрь неоднократно отправлялись в горы. Можете гордиться. Получил первое боевое крещение. Всю ночь мы лазили в горах и только к вечеру вышли к своим, чтобы через два часа все повторить. Подъем в горы был трудный. Выбились из сил. Когда достигли цели, мне дали твое письмо, и, честное слово, силы утроились. Был на таких горах, что в первый же раз выполнил нормы альпиниста СССР.
21.01.84г.
В начале декабря прошлого года меня контузило, и теперь мучают головные боли.
27.01.84 г.
На задание пришлось выехать внезапно. Не удалось захватить теплых вещей. В первую ночь пришлось ночевать в горах на снегу. Но ничего, выдержал... И только ваши письма и ваша любовь помогают мне выносить неимоверные трудности.
Мне по душе привалы и походы,
Других путей я в жизни не искал!
Влекут меня армейские дороги,
И я пока не знаю, где привал.
31.01.84 г.
i]..Милые мои, дорогие. Как вы за меня, наверное, волнуетесь! Представляете меня чуть ли не героем. А я выполняю свое обычное дело. Выполняю долг перед Родиной. Вспоминаю фильм «Офицеры». Немного похоже на нас, но тем героям было гораздо труднее. Завтра начнется февраль. Трудный месяц. Если долго не будет писем, не волнуйтесь: значит, просто нет возможности их написать...
27.02.84 г.
Через два часа ухожу на задание. Пользуясь случаем, решил черкнуть пару строк. Только возвратились из боевого похода и опять туда же... Любушка, милая. У меня к тебе огромная прось-
ба: если со мной что-нибудь случится, то пусть Антошка останется на моей фамилии. Хоть один будет продолжатель рода Смирновых по нашей линии... Работы еще непочатый край. На дворе снег идет. Такой крупный и пушистый. Надо идти...
25.04.84 г.
Вчера мне принесли сюда, в горы, сразу два ваших письма. Пишу в окопе. Выложили из камня стенки, сверху плащ-палатки —и жилье готово. Отрастил бороду. Но она меня старит. Много седых волос. Вокруг скалы, внизу зеленая долина. Воздух свежий. Жара 34 градуса. Иногда присылают свежие газеты. Кочуем с места на место... Праздник Первого мая придется встречать здесь...
8.05.84 г.
Мы находимся на том же месте. Днем жарковато. Вокруг заснеженные вершины теряют постепенно свои головные уборы. Работа, работа, работа... Тяжелая, ответственная. Я понимаю, что есть долг, о котором не только в газетах и книгах пишут с большой буквы, а обыкновенный человеческий долг. Я сейчас именно там, где нужнее. Настало время отдать долг Родине. Доказать, что не зря меня учили. Все это я понимаю прекрасно. Но знаю и другое. Впереди еще много испытаний...
15.05.84 г.
Погода стоит непонятная: утром и днем жара, ночью и вечером ветер, холод, дождь. Живешь днем, часом. Но все это чепуха. У меня есть те, которые меня ждут и любят, ради которых стоит жить…
10.06.84 г.
Первое время по ночам замерзали, а сейчас от жары не знаешь, куда деваться. Но постепенно обживаемся. Когда идем в горы, ничего лишнего с собой не берем. Каждая иголка и та вес имеет. Работенки добавилось. Приходится жарковато порой... Ваши фото получил, и они всегда со мной...
Кабул, 7.07.84 г.
Здравствуйте, дорогие мои!
Получил от вас кучу писем, а ответить времени не было. Приедем, три-четыре дня и опять уходим. Не успеем отойти и опять вперед. Немного устал. Уходит много сил, и физических и моральных. Последний раз вообще не спали восемь ночей подряд, а сего дня опять вперед. Комбат и замполит в отпуске, поэтому приходится вдвойне тяжелее. В ваши края поехал мой взводный Шурик Полетаев. Обещал к вам зайти. Надеюсь, что он вам все расскажет, завидую ему: он всех вас увидит. А мне опять по горам скакать.
Писать не о чем. Ничего, кроме горок, не вижу. Испытать пришлось почти все, что может выпасть на долю военного: и бессонные ночи, и жаркие дни, и бесконечные походы, и банка тушенки на пятерых в день, и усталость до отупения. Впрочем, пусть вас не страшит этот перечень. После всего перенесенного чувствуешь себя Мужчиной. В трудные минуты вспоминаю о вас. Мечтаю о встрече. Время бежит, а это самое главное.
За восемь месяцев ни одного дня отдыха, ни одного праздника. А все самое трудное впереди. Но, как говорил Суворов, солдат не только своими подвигами в бою горд, но и теми лишениями, которые в походе перенес.
Не обращайте внимания на мой пессимистический тон. Просто хочется отоспаться. На этом заканчиваю. Большой привет всем родственникам и знакомым.
До свидания.
Целую. Анатолий
10.07.84 г.
Сегодня получил сразу два письма: одно от вас, второе от мамы. День был на редкость трудный. Устал до чертиков. И тут ваши письма — великая это штука. Мама пишет, что напрасно я их успокаиваю. Они с отцом регулярно слушают радио, смотрят телепередачи и читают газеты об Афганистане. А у нас здесь ничего особенного нет. Работаем, как и все. За меня не беспокойтесь. Для тебя я каким был, таким и остался. Разве что стал любить больше. Я всегда мысленно с вами. Ну, а что касается того, что выпало на мою долю, то не больше, чем другим. Любушка, Антоше объясни, что его отец выполняет самый почетный долг, который только может выпасть на долю офицера. Я часто задумываюсь над тем, как вам, женщинам, достается нас ждать, волноваться. Нам легче, мы работаем с утра до вечера. Мы тоже волнуемся о вас и ждем встречи. Понимаем, что вы часто слышите очень преувеличенные рассказы об Афганистане. А мы все это видим сами. И ничего тут особенного нет. Обыкновенная работа. Мы обязаны поставить в своей душе вам, Женщинам, памятники. Вы делаете нас сильными. Особенно понял здесь, что мое счастье в том, что вы есть у меня.
Большой привет всем. До свидания.
Люблю, обнимаю, целую. Анатолий
14.07.84 г.
В моем распоряжении есть тридцать минут. Поэтому решил черкнуть пару слов. Дни очень напряженные. Уходим в горы, потом три-четыре дня на зимних квартирах. Все сильно устаем. Наши «старички» говорят, что такого напряжения не было. Пошел девятый месяц моего пребывания в Афганистане. Много трудностей, а сколько их еще предстоит преодолеть. Извини за столь короткое письмо. Всем сердцем с вами, а мысли уже работают над тем, как лучше выполнить предстоящую боевую задачу!
1.09.84 г.
i]..Можете поздравить меня. Сегодня мне вручили погоны майора. Вчера вечером спустился с гор капитаном, а сегодня уже майор. Сразу постарел. Все же капитан — звание молодежное. Сейчас стало легче. Из отпусков возвратились комбат и замполит. В их отсутствие пришлось участвовать в пяти боевых заданиях, за что командование представило к награждению орденом.
Любушка, милая, это ты мне служишь здесь путеводной звездой. Вера в тебя, надежда на встречу помогают преодолевать все невероятные трудности. Письма твои всегда со мной. В самые трудные минуты я перечитываю их, и силы снова прибавляются. Подумаешь, сколько еще надо пережить, чтобы нам встретиться.
Хотелось написать много, но времени уже нет...
Последний бой
В бинокль майор Смирнов хорошо видел соседний хребет. Афганские солдаты, укрывшись за камнями, вели сосредоточенный огонь по вершине, откуда бил крупнокалиберный пулемет душманов. «Да, ситуация, — с тревогой подумал Анатолий Леонидович, — и отойти нельзя: сзади открытый участок, и вперед не продвинешься: каждый сантиметр простреливается. Хотя если по соседнему склону пройти до вершины, можно и забросать душманов гранатами». Посмотрел на подчиненных. Взял самых опытных.
По водостоку вышли почти к вершине горы. Отсюда хорошо просматривалась позиция душманов. Смирнов уже без бинокля видел их злобные, заросшие бородами лица. Бойцы приготовили гранаты.
— Огонь! — крикнул Смирнов.
Через несколько минут все было кончено.
После выполнения боевой задачи бойцы всю ночь спускались с высоты четырех с половиной тысяч метров, чтобы выйти к своим. В это время душманская банда, уходя от преследования, пыталась скрыться в горах и встретилась с советскими воинами.
13 сентября 1984 г. с бандитами произошел встречный бой. Он продолжался с семи часов утра до двадцати часов вечера. Одна из рот действовала впереди, она должна была захватить кишлак Малткар, покрытый деревьями и кустарниками, и обеспечить продвижение главных сил.
В этой ситуации комбат Сергей Циркулев вместе с управлением выдвинулся поближе к той роте, чтобы легче управлять батальоном.
В то время рота вела жестокий бой с душманами. Обстановка усложнялась с каждой минутой. Все это прекрасно понимал начальник штаба батальона майор Смирнов. Он решил своим присутствием поднять боевой дух бойцов роты. Ничего не сказав комбату, он стремительно, под сильным огнем душманов, побежал вперед.
Уже совсем близко траншеи наших бойцов. Крупные капли пота текли по лицу Анатолия Леонидовича. Китель стал мокрый и горячий. Смирнов замер на мгновение. Многим в эти минуты показалось, что он убит, лежит без движения, прижавшись к сухой траве. Но вот он снова приподнялся и короткими перебежками бросился вперед.
Смирнов был уже недалеко от наблюдательного пункта роты, как снова раздались выстрелы и разрывная пуля снайпера попала ему в ногу, а другая — в живот. Он погиб, до конца выполнив свой воинский и интернациональный долг.
Дорого заплатили душманы за гибель майора Смирнова. В тот день отбили много ожесточенных атак бандитов, нанеся им большие потери.
После боя комбат Сергей Циркулев сказал перед строем:
— Анатолий очень любил жизнь. Ради жизни своих боевых товарищей он пожертвовал собой, сделав шаг в бессмертие…
Есть в стихотворении Андрея Дементьева «Нет, мужество случайным не бывает» такие строки:
Как мало лет он прожил...
Только двадцать!
Но миг победы — больше, чем года.
Как трудно умереть, чтобы остаться,
Остаться в наших душах навсегда.
Нет, мужество случайным не бывает,
Оно в душе солдата родилось.
Когда он о друзьях не забывает
И с Родиной себя не мыслит врозь.
Смотрю, смотрю в лицо его простое,
Печальное тире между двух дат,
И верю я, что только так и стоит
Жить на Земле, как жил на ней солдат…
Эти строки полностью можно отнести к майору Анатолию Леонидовичу Смирнову, отважному офицеру, патриоту и интернационалисту.
Полковник Л. Смирнов, отец Ан. Смирнова
|
БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК САРАТОВА И САРАТОВСКОЙ ОБЛАСТИ
